LARA CROFT [TOMB RIDER]

раса: человек возраст: 30

деятельность: расхитительница гробниц место обитания:  Земля

ur choice

---

КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
- видела некоторое дерьмо;
- некоторое дерьмо тоже видело ее;
- неизвестно, у кого после подобных встреч осталось больше психотравм;
- валерий меладзе - девушки из высшего общества;
- "и тут я начинаю шмалять" (с);
- daddy issues, но совсем не те, которые хотелось бы;
- чем короче шорты, тем больше неприятности;
- миллиардер, филантроп и археолог;
- заработала себе сколиоз, из раза в раз в соло вытаскивая катки против всякой дичи;
-  о, вы из англии;
- прошла огонь, воду, застревания в текстурах и медные трубы;
-  it's time to stop.
- эта серия кроссоверных артов дианы и лары.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Мне совершенно все равно, на основании каких медиа вы будете брать Лару^{туда же вопрос внешности}. Все, что я хочу - чтобы вы ее искренне любили ее, горели ей и хотели развивать ее историю.
Ну или не совсем все, чт я хочу, иначе бы я определенно не писала эту заявку. Хочу дружбу.
Хочу "- некрасиво. - мне тоже не нравится" на собраниях высшего общества и вместе искать veritas в vino.
Хочу вместе предотвращать концы света. Или начинать их, потому что ну ой ну ошибка перевода, кто знал, что он начинает конец света, а не предотвращает.
Хочу пройтись по всем стадиям от знакомства к доверию и дружбе. Хочу красивую кроссоверную историю, которую эти двое определенно заслуживают.

хочу вот что-то такое

К активности придираться не буду, да и честно не очень хочется - жизнь она на то и жизнь, но все же посты как таковые я все же видеть от тебя хочу. (Говоря об этом, загляни ко мне в лс перед подачей анкеты и покажи что-нибудь, пожалуйста ♥). Хочу зато держать контакт, хотя бы на минимальном уровне,  чтобы понимать, что куда и как.

Пробный пост

У Брюса было хорошо с поиском информации, но плохо, очень плохо с социальными взаимодействиями с людьми, когда дело касалось попыток поговорить по-человечески. Не запугав до смерти, не выбив какую-то информацию (вместе с зубами), не раскрывая тайные заговоры, а просто... Поговорить. Это не было удивительно, даже несмотря на то, каким очаровательным был Брюс Уэйн. Тот самый, который миллионер-плейбой, любимец желтой прессы и аукционов. В высшем (и не очень) обществе он сияет, всегда остроумно подбирает фразы и с легкостью очаровывает.
Все носят маски. Брюс Уэйн такая же маска, как и Бэтмен.

Поэтому... Определенные моменты было легче решать Диане. Может, легче не для самой Дианы, но для всех. Правильное разделение обязанностей влечет к наиболее эффективным результатам, что для зарождающейся Лиги Справедливости было жизненно необходимо. Впрочем, не такой уж и зарождающейся: на их счету уже есть спасенный мир, внимание общественности и очень амбициозные планы на будущее. Скорее уж не слишком крепко стоящей на двух своих ногах.

Но зато все ещё с гордо задранным кверху носом! Идея всемирной безопасности звучит настолько прекрасно, насколько только может.
Вопрос стоял только в ресурсах, которых на первых порах было... Маловато. Например, время! Им нужно время, причем никто не может сказать сколько именно. Нет, Брюс определенно может подсчитать, возможно, что уже даже давно это сделал, но... По своему опыту Диана знает, как теория расходится с практикой, а сухие цифры расходятся с тем самым, живым.
И люди. Им нужны были люди.

Кларк, Брюс, Дж'онн, Барри, Артур и Хэл были прекрасными людьми, работать с которыми было одно удовольствие. Но их вместе было всего семеро. Более того, у них была ещё и своя жизнь и своя ответственность. Они не могли вечно быть вместе, сидеть в Зале Лиги Справедливости, отслеживая малейшую угрозу. Их должно быть больше, ведь людей, которые верят в добро, гораздо больше. Более того! Людей, которые могут помочь, гораздо больше.

Ещё раз хвала Бэтмену! Список потенциальных членов Лиги Справедливости, которые действительно достойны этого, рос как на дрожжах. И тут в дело вступала Диана. Дина Лэнс понравилась ей ещё когда Диана читала профайл.
Когда же она увидела на одной из видеозаписей её способности, Диана её зауважала; мета-люди для неё были кем-то... совсем незнакомым и новым, но их способности очаровывали.
Когда они мельком, но познакомились, Диана только подтвердила свои ощущения.
Когда Диана получила флаер с адресом бара, где будет выступать девушка, она лишь усмехнулась: это обещало быть очень и очень приятным вечером.

И Диана так и решила: отдохнуть. В барах она бывала не так уж и часто (не с кем, да и желания особого нет), но если судьба предоставляет возможность, то... почему бы и нет? Заказать коктейль, отогнать от себя изрядно нахальных кавалеров и просто наслаждаться проведенным временем. Не в тишине и спокойствии, но отдых же бывает разным? Стиву бы тут понравилось. Больше, чем Диане. Номера сменяли один за одним, но главным украшением стала Дина.

Когда она пела, время замерло. Мир замер, и осталась исключительно Дина. Диана размышляла над тем, чтобы провести небольшое собеседование, чтобы понять, кто же такая Чёрная Канрейка, но в этой песне было все, что нужно было знать о девушке. В каждой ноте были её мысли, в каждом жесте были её чувства, в каждом слове был свой посыл. Музыка делала Дину Лэнс открытой книгой, и это очень нравилось Диане. Музыка и должна быть таковой. Никаких тайн и загадок, только искренность, только чувства.

Тайной не стало и присутствие Дианы — Дина её все же заметила.

— Прекрасный номер, — без малейшей капли лукавства, но с огромным восхищением отдает должное талантам Диана. — Я буду рада, если ты присоединишься ко мне. С меня выпивка.

Диана в алкоголе ничего особенного не видела, но людей почему-то бесплатные коктейли или что покрепче очень убеждали. Или подкупали? Принс не знала точно, но отдавала дань людским традициям.

— Простишь мне нескромный вопрос? — Диана улыбается слегка виновато. У неё нет как такового плана, у неё нет заготовок, потому что она действительно пришла просто поговорить, даже и не зная, во что все выльется? Возможно, что Дине не нужно приглашение в Лигу, так зачем будет предлагать? Возможно, придется убеждать? Кто знает. Пока что она не задумывалась, просто завязывая разговор. — Если не музыка, то что бы ты делала?

SIGURD STYRBJORNSON [ASSASSIN'S CREED]

раса: человек, реинкарнация Тюра возраст: ~30

деятельность: ярл Рейвенсторпа место обитания: Рюгьяфюльке, Норвегия > Рейвенсторп, Британские острова

travis fimmel or alexander skarsgard

---

КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
"I WILL BE HIS ANCHOR, LORD."
"NO. YOU MUST BE HIS BETTER HALF."

Немного есть у Эйвор убеждений, которых она придерживается безотказно и на протяжении всей своей жизни, но одно из них - то, что за Сигурдом она пойдёт до самого конца, до самых врат Вальгаллы. Куда бы он ни пошёл и какой бы виток ни взяла его судьба, она будет рядом с ним, сражаться за него и защищать его ценой своей жизни. Когда она ребёнком наблюдала, как рушится её мир, Сигурд был тем, кто схватил её за руку, спас от гибели и увёл в новую жизнь, в новую семью. Это он дал ей предназначение и место в мире, и она никогда за это перед ним не расплатится до конца.

Если бы её родители остались в живых, Сигурд стал бы ей мужем - Эйвор слишком часто думала об этом, когда была подростком. Но норны сплели для них другую судьбу, жестокую, печальную и полную боли, но не лишенную любви.

Побратим - это всё же больше, чем брат или муж. Сигурд - это семья, которую Эйвор выбрала, став ему названной сестрой и верным форингом. Но её верность выходит даже за границы того, что даны вкладывают в это понятие. Он самый главный человек в её жизни, и она боготворит его. Его слова - непреложная мудрость, его решения неоспоримы, ей дорого всё, что дорого ему, его честь - это её честь. Сигурд закрыл собой ту прореху, которую она никогда не залатала бы в одиночку, дал ей всё, что ей было нужно - семью и дом.

Поэтому, когда вёльва говорит ей, что Эйвор суждено предать его, её мир вновь начинает рушиться.

Эйвор не собирается предавать его, когда стремится оградить его от Фулке, в которой не чует ничего хорошего. Она стремится только лишь защитить его, теряет сон, когда он попадает в плен, но приходит за ним слишком поздно - когда Сигурд уже лишается правой руки и когда его душа и разум уже безвозвратно изранены. "Вижу я, как ты скучала. Аж разум помутнился."

Она не собирается предавать его, когда влюбляется в его жену Рандви, но в Англии ей слишком трудно держаться от Рандви на расстоянии и не смотреть в её сторону. Им обеим всегда было слишком мало одного лишь Сигурда, и чувство вырастает между ними вопреки здравому смыслу. "Ты так хочешь быть на меня похожей, что возомнила себя мужчиной?"

Эйвор не собирается предавать его, как Один предал Тюра. Потому что она - не Один, а Сигурд - не Тюр, и она сделает всё, чтобы доказать ему это.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
отношения сигурда и эйвор, кратко
хочу санта-барбару с викингами, дайте.
между Эйвор и Сигурдом - крепкая взаимная любовь, слишком сильная, чтобы вешать на неё ярлык "романтическая/не романтическая". они умрут друг за друга, вот и всё. и Рандви они оба любят, пусть и разной любовью - рано или поздно они обязательно должны набить друг другу морды из-за неё и проклясть друг друга самыми страшными словами, давайте вспорем этот кровавый узел между ними тремя. хочу стекла, хочу нырнуть с головой в сюжет с Фулке, хочу Сигурда с отрубленной рукой и сломленного, хочу приходов про Вальгаллу под грибочки, всё хочу.
внешность можно выбрать одну из двух, я всех одену.
я неспешный игрок, и вне игры обычно общаюсь за персонажей и за игру, на всё остальное у меня, к сожалению, нет морального ресурса как правило. очень люблю красивые честные тексты, люблю делать графений и люблю не обсуждать каждый шаг по игре заранее, то есть хочу удивлять соигрока и хочу, чтобы соигрок удивлял меня.

Пробный пост

Я это сделала.

Когда Даг ткнул пальцем в островок на горизонте, Эйвор даже не сразу сообразила, что именно он ей предлагает - перехватила топор в руке покрепче, отобрала у кого-то щит, а дальше - как в тумане. Дальше - хруст костей, чей-то череп под подошвой, остриё отцовского топора проламывает чьё-то солнечное  сплетение. Она не видела ни бани, ни сухой соломы, ни горячего ужина несколько дней, в глазах полопались сосуды от изнеможения, засохшая кровь Кьётви на её руках всё ещё отдает металлическим запахом в носу, а в памяти всё ещё стоит то предсмертное бульканье, которое раздалось в его горле за секунду до того, как Эйвор, стиснув зубы до боли, замахнулась что есть сил и уронила со всей своей мощью топор Варина на голову его убийцы. Жизнь покидала его тело незаметно - вот он хрипит, сочится кровью его рот, вот его глаза закатываются, а обессиленная рука тянется к топору. Вокруг их хольмганга встала гробовая тишина, когда соклановцы Кьётви начали осознавать, что их ярл проиграл, что вместо весёлого зрелища они стали свидетелями своей большой трагедии.

Эйвор смотрела на умирающего Кьётви и вспоминала своего отца - умоляющего, низложенного, опозоренного, и свою мать, рвущую связки криками. И не было для неё большего удовольствия, чем наступить Кьётви на руку, услышать хруст его костей снова, поймать его ослабший взгляд, оскалиться и пинком отправить его топор подальше, чтобы он при всём желании не смог до него дотянуться. "Ты умрёшь в позоре. Ты умрёшь как мой отец. Ты умрёшь как трус."

А потом - всё. Потом уже не было никакого Кьётви, была только Эйвор в окружении чужаков, стоящая над трупом. В руке она сжимала одряхлевший топор своего отца.

Семнадцать зим она отдала Кьётви, а теперь его не было.

Все эти семнадцать зим она засыпала и просыпалась с мыслями о том, как убьёт его. Она видела его смерть во сне. Она просыпалась среди ночи от кошмаров, где Кьётви ставил её на колени и заносил топор над её шеей, и она успевала лишь краем сознания ухватить: всё кончено. Я не справилась. На спаррингах с другими дренгами она видела Кьётви в каждом из них, и если попадался ей другой воин на пути кровной мести, она никогда не отказывала в помощи - убивала и грабила во имя чужой кровной мести так, будто мстила сама. Призрак Кьётви разросся до чудовищных размеров и занял собой всю её жизнь, был с ней везде и всегда, и не было у неё другой цели в жизни, кроме его смерти.

Она бы не сказала, что возмездие не принесло ей никакого удовлетворения. Варин и Роста наконец вместе в Вальхалле, и это стоило того. Эйвор их не подвела. Она могла бы разнежиться или струсить, найти себе тёплое место в Форнбурге рядом с кем-то из воинов Стюрбьёрна, раздобреть, нарожать детей и забыть о том, что случилось семнадцать зим тому назад. Она могла бы променять свою кровную семью на новую, сдаться - легче не придумаешь. Но она поступила по совести. Чудовище, пожиравшее Рюгьяфюльке, отправилось к праотцам её рукой, но его крови оказалось слишком мало, чтобы утолить её жажду.

Измотанная, взбешённая, голодная, с пересохшим горлом и в лохмотьях трэлла, Эйвор вместе со своей дружиной распотрошила самый близкий к Форнбургу лагерь людей Кьётви на одном дыхании. Раньше она не сражалась так никогда - сбить Эйвор с ног не каждому под силу, и равновесие всегда оставалось одним из главных её преимуществ, но сегодня она больше походила на зверя, чем на женщину. С полдюжины раз она находила себя лицом в снегу и грязи, потеряла пару клоков волос, несколько раз чуть не ушла в нокаут от пропущенных ударов, и зверела от этого только сильнее. В какой-то момент она потеряла чужой щит и использовала вместо него то табурет, то обломок дряхлой двери. Иной раз она и вовсе не замечала, что сражается с двумя, а то и с тремя одновременно, пропускала удары, изорвала свои лохмотья ещё пуще прежнего, но не выдыхалась до тех пор, пока в лагере не стихло. Тогда жажда крови сменилась жаждой наживы - драккар нагрузили настолько, что он чуть под воду не ушёл.

Успокоилась она только в драккаре, и весь путь домой вертела в руках топор Варина, слушая пение Браги. Эйвор крутила в руках иссохшееся древко, замызганное, грязное, совершенно жалкое на вид, и едва сдерживала слезы, вспоминая ту ночь, когда она стала Сестрой Волка. Крик матери без конца звенел в её ушах. Не жалобный, не плачущий, а злой.

Закрытый синей татуировкой шрам на правой половине лица горел и чесался так, будто открылся заново. Во всём этом кровавом хаосе откуда ни возьмись явился образ Сигурда, стоило Эйвор только прикоснуться к отцовскому топору впервые за семнадцать зим. Почему-то именно в этот судьбоносный день, именно тогда, когда она была так близка к цели всей своей жизни, ей явилась та страшная ночь.

Явился пронизывающий до костей холод, сковывающий по рукам и ногам страх, и боль столь невыносимая, что Эйвор было не под силу даже прочувствовать её в полной мере. Она маленькая и слабая, кожа да кости, голова едва держится на плечах, и ей страшно; она хватается за рёбра Сигурда изо всех сил и в страхе жмётся лбом к его спине, будто от этого мир вокруг исчезнет и всё вернется на круги своя. Но вот лошадь его спотыкается, и Эйвор, не удержавшись в седле, летит с обрыва на толстый лёд замерзшего озера, летит над пропастью, не зная, куда ей бежать и что делать, как ей спастись, и стоит ли - может, так решили норны, может, сегодня и она погибнет вместе со своими родителями, и если Всеотец будет к ней добр, то она найдёт дорогу в Вальхаллу или на луга Фрейи...
Она не успевает ухватиться за эту мысль, как встречается глазами с огромным чёрным волком, который медленно приближается к ней, когти цокают о толстый лёд. Эйвор не успела выучить ещё повадок волков, но она костьми понимает, что он готовится броситься на неё. Что ей конец. Есть слабая надежда, что вот сейчас что-то переменится, что Сигурд или кто-то ещё появится из ниоткуда, схватит её за шкирку, отгонит волка и увезёт её в безопасность, и когти волка цокают о лёд ещё раз. А потом, сразу же, без переходов и лишних секунд - его зубы в её коже. Его огромная лапа падает ей на лицо, когти-кинжалы раздирают ей скальп, снимают кусок вместе с волосами, и от боли Эйвор готова умереть прямо на месте; от боли она лягается, пытается своими детскими ногами одолеть взрослого волка, отогнать его, но он звереет ещё сильнее, и вот-вот откусит ей голову-
И тут появляется Сигурд.

Эйвор переживала эту страшную ночь много-много раз. Она так и не оправилась от неё в полной мере, она не имела возможности это забыть. И почему-то это видение сегодня едва не разорвало её на куски. Какое-то гадкое предчувствие проклюнулось в её душе, отравило солнечное небо над головой, отравило возвращение в Форнбург, к Рандви и Стюрбьёрну. Эйвор не хочется пить и праздновать. Ей не хочется никого видеть. Ей хочется, чтобы Браги помолчал - или, может, чтобы продолжал петь, чтобы Даг продолжал болтать, чтобы никто не заметил, как Эйвор тихо сидит у носа драккара и вертит в руках отцовский топор.

Это не живое воспоминание и не отзвуки старого шрама - это послание богов. Наверняка. Потому что иначе Эйвор не могла бы себе объяснить эту черную тревогу, родившуюся в её душе именно сегодня.

- Эйвор! - Даг роняет тяжелую руку ей на плечо. - Мы дома!

Ей нужна пара мгновений, чтобы вырваться из забытья. Топор она сует за пояс и в пару прыжков оказывается на пристани, раскинув руки навстречу своей свояченнице.

- Рандви! - она теряет равновесие на миг, заключив её в крепкие и тёплые объятия. Медные кудри Рандви пахнут свежим хлебом и травами, и на ощупь она кажется околевшей Эйвор слишком тёплой. Эйвор задерживается на секунду, сжав её в объятиях покрепче, так, словно была в плену несколько лун, а не пару дней. - Труби пир, сегодня у Клана Ворона стало на одного врага меньше.

Этой новости достаточно, чтобы весь Форнбург оживился от одного только слуха - Кьётви мешал всем жить слишком долго, чтобы не отпраздновать сегодня его смерть. Но Эйвор не была уверена, что именно Рандви известно - рассказал ли ей Сигурд о том, почему его сестра желает смерти Кьётви сильнее всех остальных? Говорит ли он с женой о таком вообще? Наверное, нет. После их свадьбы они не так долго пробыли вместе перед тем, как Сигурд отправился варягом в далёкие земли.

- Постой, - Эйвор выставила перед Рандви вперёд руку, призывая оставаться на месте, и спрыгнула обратно в опустевший драккар, когда её дружина уже успела разбежаться кто куда - кто топоры точить, кто в баню кровь отмывать. Добычу бросили на борту, чтобы растормошить попозже. Эйвор провозилась недолго с тюками и сундуками, пока не нашла нужную небольшую шкатулку с латунным замочком, и присвистнула Рандви, предупреждая о броске.

Шкатулка угодила ярлсконе прямо в руки, и Эйвор поднялась обратно на пристань.

- Открывай, - дёрнула она бровью с улыбкой. Когда замочек щёлкнул, Эйвор дала Рандви всего пару секунд, чтобы осмотреть содержимое, после чего забрала шкатулку в свои руки и нашарила внутри то, что хотелось показать больше всего. - Смотрю я на них и думаю, что знаю идеальные для них уши. М?

В руках у неё были крупные богатые серьги из неизвестных чудных камней, похожих на ярко-бирюзовую гладкую гальку.
- Зелёный тебе всегда был особенно к лицу, - она совершенно фривольно прислонила одну из сережек к румяной щеке Рандви, оценивая вид, и бросила сережку обратно в шкатулку. - Всё твоё. Там еще лисий воротник где-то должен быть, он тоже твой. Так и скажи, если кто-то решит раньше времени его к рукам прибрать. Расскажешь мне, как дома дела? От Сигурда нет вестей? Когда он возвращается?

Кивком головы она позвала Рандви за собой, думая о том, что если прямо сейчас кто-то из деревенских решил устроить себе банный день, дело кончится мордобоем.