- профессионально кладет на мнение окружающих;
- мертв внутри, а должен бы снаружи;
- на самом деле в душе хороший, просто злой;
- тролль 8000 lvl;
- космический раритет;
- успешно не пытается быть дружелюбным;
- "не чморю, а указываю на недостаток интеллектуального развития";
- проснется по пьяни с тобой в одной койке.

*одна из лучших нетраннерок найт сити, с которой не сравнится ни одна корпоративная крыса
*(справедливости ради, кто, как не мы, знаем, что корпораты в принципе ни на что не способны, кроме как пиздить чужой софт)
*в русреал ау была бы той самой, кто с завидной регулярностью кидал бы рейчу мем дед, пей таблетки, а то получишь по жопе
*(а еще админом паблика с философскими цитатами)
*судя по всему, имеет весьма развитый навык сортировки информации, иначе как бы еще она смогла скомпоновать хаотичный поток сознания рейча в приемлемую для понимания версию guide to the net
*в отличие от бартмосса предпочтение отдает нелетальному воздействию на неприятелей
*(считаю, что зря)
*задротка и анимешница, чендж май майнд

ты - супер-талантливая корпо-нетраннерка, которая решила выйти из зоны комфорта и с двух ног зашла в хату корпоративный заговор? сознание твоих коллег контролирует Искусственный Интеллект? они буквально убивают друг друга за чашку кофе? твой мясной мешок забирают на запчасти скавы? конспирологические теории больше не кажутся тебе чепухой? половина фандома считает тебя вышедшим из-под контроля андроидом/ИскИном? значит ты - Сандра Дорсетт, и у тебя намечается очередной самый худший день в Найт Сити, прими наши искренние поздравления 

мой личный сорт gone girl, у меня на тебя есть даташард, полный хэдканонов, коварных планов и (анти)корпоратской эстетики, а что касается всяких конспираций, буду любить тебя любой - ведроидом, клоном или живой мясной женщиной; по-любому считаю, что Сандра Ди отлично впишется во всю мета-сетевую и пореаловую движуху, а ношению на ручках и подавно, что называется, все entity покорны }:3

очень ждём, любим, скорбим, готовим ванны со льдом, только приходи 

*аддишоноли: rosamund pike или что-то такое, нувыпонимаете

адам - типичная [трагичная] история мясного ублюдка, которому не повезло родиться в дерьме и быть социопатом-садистом. а бедный социопат это прямая дорожка в какую-нибудь группу отбитых с пушками: быстрые деньги, чувство власти, ощущение того, что ты на самой вершине мира - до тех пор, пока какой-нибудь тяжелоовооружённый отряд местных копов не стирает твоих друзей с лица земли. кто-то другой расстроился бы по полной, но адам наверняка в тот момент и понял: можно же убивать - и делать это совершенно легально, тебе ещё и денег дадут, и медальку за выслугу лет.
адам поначалу старался и носил мундир с энтузиазмом, но попытки мимикрировать под "нормальных" хватило едва на несколько лет - он был уволен (за что - спекулировать можно ух) без почестей и привилегий. и, опять же, нашёл тёплое место в наёмничьей среде - в Большом Яблоке тоже, не только в Найт Сити, людям нужен тот, кто привнесёт в и без того жестокий быт - крошечку у л ь т р а н а с и л и я.
а потом всё пошло по пизде. ну, знаете, эти халтуры, во время которых охрана выпускает пару-тройку ракет, а последние делают из тебя человеческий паштет. коллеги были практичные, решили: не пропадать же добру, сгрузили смэшер-паштет (что наскребли) в спортивную сумку и отнесли арасаке.
корпо, наверняка впечатлившись послужным списком, сделали смэшеру предложение, от которого невозможно отказаться: фулл-борг и корпослужба или кладбище. адам даже не думал особо.

ух, понесло, миль пардон люблю его 
в общем, персонаж объективно не положительный и очень криповый, но с простором для воображения/отыгрыша; железо или плоть? nature vs nurture? может ли зло быть большим или очень большим? есть ли у таких челиков арка искупления и нужна ли она вообще? и прочие классические из области "тварь дрожащая или право имею".
отыгрывать мозг борга может быть не оч весело, но и на это у нас найдётся свой болт с левой нарезкой - всегда можно (и при помощи всяких микошей тоже) вернуть сознание в нежное мясцо, и флэшбечиться, и погружаться в пучины цифрового безумия. так или иначе, адам смэшер - агiнь, отличный персонаж, которого можно рассматривать под разными углами и я прям с радостью утащу играть-смотреть-наблюдать, изучать и люто кошмарить из своей коробочки с диодами ♥

*dave bautista как вариант, но традиционно никакова довления, только вдохновень и любовь :3

[!] аттеншон: чисто от души душевно в душу прошу быть булкой по жизни - а то обратное с таким, кхем, колоритным персонажем получится как садомазо без флюгегенхаймен стоп-слова, а это нифкусна и грусна (мы, конечно, дети улиц, но чёрствые только снаружи, спасибо что пришли на мой тедток);

добро пожаловать в стилуотер – и он пишется с одной, сука, «л» – шаунди смеется с придыханием, затягиваясь убойной травкой, передает косяк дальше и запрокидывает голову назад; картинка смазывается, расплескивается по роговице пурпурным пламенем
(черный речитатив чешет слух наждаком – речи о справедливости вплетаются так, меж делом разве что, не больше того).

шаунди торчит на этой прокуренной хате день или, блядь, даже неделю – тискается с очередным бойфрендом (кажется, зак – хуй проссыш, запоминать никогда не приходилось);
время текло вязкой струёй сквозь растопыренные пальцы, осыпалось под ноги пеплом из самокрутки – та его не считает (стрелка на часах наворачивает очередной круг).
говорит – живет здесь и сейчас;
говорит медленно, смеется меж фраз, меж слов – с шаунди весело, до пизды иногда, если честно смешно (босс хватает косяк двумя пальцами и вдыхает во все легкие дым).

но однажды, как говорит пирс, ее кусает псина бешеная или что-то вроде того.
«однажды», как жестокий этап взросления – прощай, пубертат.

шаунди так сильно злится – на беспомощность, на собственный приправленный хрипотцой смех (на беспомощность – больше, ибо что эти цацки, дорогой маникюр, налакированные патлы вместо спутанных дред, когда на деле ты лишь дева в беде).

шаунди злится, потому что всё всегда так или иначе идет по пизде – смерть джонни, из князи да в грязь (рожей по самые уши – если по ощущениям); злится на синдикат – на каждую тварь вкупе и по-отдельности – берет пушку потяжелее, бросается словами покрепче, пока очередной урод вдруг не налепит на рот ее скотч.

и так по кругу –
марио, твоя принцесса в этом замке, но тебе не надоело ее вечно спасать?

шаунди злится, потому что не может переварить свой собственный стыд, как бы яростно желчью своей не плевалась.

я - его солдат! - четко проговаривает женя, но ресницы вздрагивают непослушно, за спиной не видно крепко сжатых кулаков и вонзенных в ладони ногтей. кожу пачкает красный, кефта красная тоже, женя говорит, что этот цвет ей не идет, плохо сочетается с волосами, но когда женя в кефте корпориалов, то плечи она раскрывает гордо, голову поднимает свою высоко.  быть своей, быть сопричастной (просто быть частью) и знать что под защитой - вот чего ей хочется, вот что кажется важным.

дарклинг говорит маленькой девочке, что теперь она по-настоящему дома. за руку приводит в малый дворец, улыбается ласково. у дарклинга черные одежды, черный штандарт и вторая армия, у жени испуганные глаза, маленькие ладошки, сила уникальная, редкая, похожая на неограненный алмаз. чтобы все сложилось как надо, с пяти лет женя не видит родителей, постигает малую науку портной, ведет пальцами по своим щекам и румянец вспыхивает нежными розовыми лепестками на коже. женя меняет себя понемногу, оттачивает, доводит до совершенства (ведь ты уникальна, разве забыла, женя?)  красивых, ведь, любят. на красивых обращают внимание. красивым открываются двери, смотрят на них со страстью и восхищением - и женя хочет внимания, выправляет форму бровей, оттачивает линию губ, с малых лет становится похожей на куколку, настолько прекрасную, что живая ли.

дарклинг улыбается. опускается на колени, мягко кладет свою руку на плечо сафиной. чтобы женя не боялась будущего, он дарит ей сладкие персики, пьет с ней горячий чай и обращается как к самостоятельной умной девочке (ты, ведь, меня не подведешь, женя?) маленькой портной страшно, но заклинатель теней говорит не бояться. аккуратно подталкивает к царице, словно не юную девочку ей отдает, а преподносит блестяшку на пурпурной подушечке. перед тем как отпустить ее в услужение, дарклинг еще долго смотрит на женю пристальным пронизывающим взглядом, будто оценивая насколько можно ей доверять. жене доверять можно. она клянется себе в темноте, а утром слушает бестолковые сплетни царицы, ведет пальцами по ее щекам, придавая им розовый цвет нежных бутонов на рассвете цветения.

жене доверять можно (можно. можно. можно). дарклинг напоминает ей о том, что она - не простая служанка, что она - гриш, что место ее рядом с ними, чтобы это время настало скорее, нужно слушать внимательно, нужно быть умной, хитрой и сильной. всем гришам приходится быть сильными, но, ведь, женя - солдат дарклинга, пускай и никто об этом не знает. она - его личная гвардия, она слушает все, что говорят при дворе и что говорят служанки, она делает все, чтобы идеальное будущее стало возможным, чтобы менять пришлось не себя, чтобы мир, наконец, изменился. и поэтому женя кивает, улыбается и молчит. выдает тайны дворца александру, а собственные хранит. плачет в подушку - затирает свои следы. женя - сплошная ложь, идеальное тело, изящная линия губ. замечает это совсем не тот, кто хотелось бы. жаль.

я - солдат! - без запинок произносит сафина. у нее белые одежды служанки, но она знает кто из гришей в какую кефту одет. знает как красиво сидит фиолетовый на давиде, как красиво серая вышивка играет на рукавах. женя знает черную нить сердцебитов, бледно-голубой проливных. она мягко ведет пальцами по шелкам, она улыбается тонко. женя - солдат, гриш, а еще она  гордая женщина, с крепким металлом внутри. как солдат она будет делать все для процветания равки, как гриш - добьется признания среди своих, а как женщина - отомстит. отомстит ядом. дарклинг положит руку на ее плечо и улыбнется, он тоже скажет что она была в своем праве.

игра должна потерять одного игрока

алиса покупает в магазине у дома свежую газету, улыбается продавцу и желает приятного дня. через десять минут она вернётся домой, закурит из новой пачки и возьмёт лезвие. на первой странице фотография корпорации «тайна» занимает две третьих - алиса будет резать, пока на месте лиц не останутся рваные ошмётки. лишь фреда не тронет - его лицо она выжжет окурком.

алису мэй никто не воспринимает всерьёз:
она лишь пешка в чьих-то делах, чужих - но алиса устаёт быть задвинутой на самый дальний план, ведь она знает, что достойна играть главную роль. они все ошибаются, алиса мэй докажет это. сделает то, что другие не смогли.
в этот раз, уверена - «тайна» будет уничтожена.

однажды фред джонс просыпается от стука в дверь - на пороге находит корзину, наполненную гнилыми персиками.

у хельги для него новое прозвище (каждый год, начиная с девяти лет), в этот раз девственник(ли?) - арнольд улыбается, ему интересно сколько ещё у неё в запасе.
шотмен тусуется на заднем дворе вместе с джеральдом, который крутит косяки и продаёт малолеткам за десятку - прости, арнольд, у родителей нет денег на колледж, а я хочу свалить из хиллвуда как только школа закончится - и думает, что тоже бы уехал, куда угодно. может путешествовать, а может искать приключения как родители. арнольду вообще-то много кто пророчит большое будущее, но что делать с этим он не знает. ему не хочется никого разочаровывать, хочется сделать всё правильно, ведь от него именно этого ждут, только вот плечи парнишки однажды прогнутся под грузом ответственности, а чувство вины сожрёт ближе к тридцати.

мы что, снова напились? и так по кругу: ошибка за ошибкой

арнольд украдкой смотрит в сторону на вечеринке лайлы сойер (она сидит напротив, накручивает рыжеволосую прядь на палец и уже полчаса рассказывает об очередном мюзикле) - в какой-то момент теряет счёт бокалам, которые хельга вливает в себя, а та теряет связь с собственными ногами. арнольд тянет её прочь, уводит куда потише - хельга осыпает бранными словами, хельга бормочет что-то о любви, пачкает его любимую рубашку блевотиной и засыпает как только касается подушки.
шотмен хочет накрыть её одеялом, но замечает синяки на руках.

(знаешь, девственник, мой папа никогда меня не любил)

я беру твои слова

фиби шесть лет, у неё новая оправа, совсем не как раньше и ей немного неловко - мама тщательно и с любовью выбирала и фиби правда понравилось (а понравится ли остальным, а не станет ли она посмешищем, а найдёт ли друзей - голова малышки разрывается от количества мыслей и страхов). она робко поправляет волосы, опускает глаза когда входит в кабинет математики. девчачий голос говорит, что она хорошо выглядит, а её очки очень красивые - шепотом, чтобы никто другой не услышал, что хельга вообще-то способна на комплименты.

только те, рассыпаясь на тишину

фиби двенадцать, она смущается, когда джеральд джоханссен случайно касается её руки во время школьной экскурсии - улыбка не покидает целый день, всем вокруг фиби отвечает, что у неё просто хорошее настроение. она впервые чувствует это прошлым летом, когда они отдыхают в лагере, чувствует всё больше и больше с каждым днём после. фиби никому не рассказывает, боится, стесняется, краснеет когда хельга начинает выдвигать предположения, что у «хорошего настроения» есть имя.
девочки, которые нравятся мальчикам - они красивые, с густыми длинными волосами, ровными зубами и не носят очки. фиби им полная противоположность, она смотрит в зеркало и в тот день в ней впервые червём зарождаются комплексы. голос в голове говорит, что она недостаточно красивая, а фиби верит ему, словно так и есть на самом деле.

теряли свой смысл

фиби шестнадцать, она лучшая ученица в школе, если не во всем хиллвуде. грамоты, награды, кубки - юная гордость семьи хейердал за закрытой на ключ дверью собственной комнаты снимает с плеч кофточку, а за дополнительные донаты покажет то, чего не видел ещё никто в жизни за пределами интернета. фиби касается себя, улыбается, сладко кусая губы, шепчет похабные вещи, а после вновь создаёт образ ходячей невинности.
только вот она устаёт от лжи - фиби давно понимает, что ей больше нравится получать деньги от незнакомцев вместо кучи бесполезных кусков металла и картона, которые в теории должны помочь в жизни. это всё херня, мать вашу.

[indent]  [indent] comparison
[indent]  [indent]  [indent][indent] is killin' me slowly

совершенство ольги патаки - паразит, разъедающий её изнутри.
ей ни за что нельзя допустить ошибку, любая оплошность окажется фатальной. ольга сжимает зубы, готовясь целые ночи к важным экзаменам - важным не ей, кому-то другому. жизнь ольги расписана вплоть до её последнего вздоха, расписана отцом, возлагающим большие надежды на старшую дочурку. экзамены сдать на отлично, поступить в один из престижных «лиги плюща», стать старостой, затем - пойти в преподаватели, учить других детишек, чтобы из-под ладоней её вышли такие же идеальные, успешные, обезличенные.

ольга глотает слёзы и тянет губы в фальшивой улыбке.
исход для неё - успешно выйти замуж за идеального парня и чтоб обязательно с одобрения и благословения папочки. купить огромный белый дом, который будет буквально кричать: «смотрите, мы образцовый пример, смотрите и завидуйте», нарожать с тройку наследников, по выходным устраивать барбекю со всеми соседями, встречать почтальона с улыбкой, готовить мужу кофе, а детям сендвичи в школу, собираться по средам в салоне красоты, сплетничая с другими хорошими жёнами, перед сном заниматься сексом и обязательно кончать.
если что-то пойдёт не так - считай, ты проебала эту жизнь.

ты так болеешь внутри,
я тоже

семнадцатилетняя ольга забирается к юной хельге в кровать, гладит её светлые волосы - ловит себя на мысли, что завидует. ей бы хоть на день на место младшей сестры, потому что отцовские ожидания слишком большие.
и ольга патаки задыхается, пытаясь не облажаться.

[indent] [indent]  [indent] дорогой брат,
[indent] ты любишь своего бога всё с той же силой, что и раньше? я молюсь каждую ночь. как папа нас учил. наставь меня, господи, на путь твой, и буду ходить в истине твоей; утверди сердце моё в страхе имени твоего. ведь я всё чаще сомневаюсь, так ли бог всемилостив, если осуждает светлые и чистые чувства. те, когда касание становится кровоточащей раной, ожогом на чистой коже. они куда страшнее, чем настоящие синяки и ссадины. ты ведь знаешь, что я знаю?
[indent] ты мне обещал, помнишь? ты мне обещал столько всего, а ничто этого так и не стало правдой. ведь я так и не стала счастливой, а это ты мне обещал тоже. скажи, так ли изменил тебя ватикан? мы часть этого мира и я не хочу знать другого. жизнь оказалась совсем не такой, как я себе её рисовала. а ты, чезаре? ты доволен своей жизнью?
[indent] раньше ты доверял мне тайны своей души. раньше ты не прятал от меня глаза. что ты боишься увидеть в моих? что ты не хочешь, чтобы я прочитала в твоих? бог все еще с нами. я очень хочу в это верить.
[indent] возвращайся скорее в ватикан. я соскучилась по своему дорогому брату.

[indent]  [indent]  [indent]  [indent] с любовью,
[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] Лукреция

мир риты скитер - фальшивые зеркала. шампанское со льдом до полудня, размазанная тушь на щеках, след алой помады на левой руке (след чернил на правой). в скромной квартирке на последнем этаже, плохо слепленного домика в косом переулке, обшарпанное трюмо, ядовито-зеленое боа, горстка стекляшек похожих на бриллианты. еще три ряда чистых блокнотов, подарочный набор перьев, печатная машинка, вырезки собственных статей в красивых рамах на выцветших обоях. полная пепельница окурков, потухший камин и наброски новых статей.
мир риты скитер - разбитые зеркала. четко очерченная линия губ и бровей, щедрая порция зелья для закрепления локонов (между прочим, сваренная самостоятельно), и, ах да, ну конечно - новый бокал шампанского, для того чтобы муза проснулась. или как зовут эту чертову стерву, что заставляет прекрасных писательниц строчить без перерыва, зажав сигарету в зубах? рита решает, что постоянная работа - не для нее, уже через год она напишет настоящую книгу, получит признание и больше не понадобится зарабатывать дерьмовенькими статейками и третьесортными скандалами для издательств любого калибра. нет, о нет, рита напишет настоящий-сука-блядский-шедевр и покажет миру чего стоит полукровка со слизерина. она покажет им всем. она засияет в лучах обожания и славы, она обязательно расцветет. она точно покажет. им всем.

мир риты скитер - гротескные тени, тщательно выпестованные многолетним трудом, жаждой признания, изломанной завистью. ко всем блистательным и знаменитым, ко всем однобоким и одинаковым. люди вокруг - просто тени, это рита дает им право на существование, это она облекает их в нужную форму, придает им правильное очарование, это под ее прытко пишущим пером тени становятся чуть более привлекательными. рита скитер решает, что через год напишет настоящую книгу (максимум - через два) и расскажет свою историю, потому что другие внимания не заслуживают. не будет больше фальшивых зеркал, уродливых отражений и разбитых надежд, обломанных остро по самому краю. мир риты скитер - кромешная пустота. она наполняется жизнью, когда маячит шанс написать про пожирателей смерти.  когда ей, полукровке со слизерина, дают шанс печатать статьи не о светских хрониках и лысеющих политиканах в постелях малолетних шлюх (в девятнадцать тоже, ведь, можно быть малолеткой, не так ли?), а о чем-то стоящем и настоящем. и рита пишет. не может не написать. где-то между приторно-сладким ядом, шантажом и обманом, рита - в цепях, рита под влиянием музы. она - не верная сторонница темного лорда, она - никто -  не его прихвостень и даже его идей не одобряет. она просто делает свою работу так качественно, как только умеет, чтобы однажды написать свою книгу и рассказать собственную историю (осталось лет пять, не больше).

мир риты скитер - чужие зеркала. форма боггарта облекается в темного лорда, череп где-то над головой, змея шипит в стенной кладке. ее боа ядовито-зеленого цвета, она пьет вечерами виски вместо зелья-от-страха, пьет крепкий бренди - вместо зелья-сна-без-сновидений. полукровкам на слизерине во все времена живется не сладко, верно? особенно насмотревшись на богатеньких сучек девочек из чистокровных семей. жизнь сладкой вообще не бывает, даже если пить шампанское и есть клубнику до полудня. даже если есть цель однажды написать превосходную книгу. жизнь все равно не получается сладкой. и в этом кто-то, конечно же, виноват. может быть все. может быть тогда все и заплатят за это.

В обугленном лоне ее изгнившей души пляшут огни Карфагена, пусть и ноги ее никогда не касались его земли.

Екатерина Мудрая, Екатерина – великая,
обвязывает трепетно вокруг тоненьких коготков ниточки, за них аккуратно тянет, приподнимает ручки (чужие) кукольные над соломенной головой – выверенными движениями устилает бархатом тлеющие угли у измаранных горячим металлом ног. 

За взмахом вуали тлеет человеческое уродство,
в пронзающей зеленце ее глаз трещат костры воздаяния – Старый Свет предал ее, Шабаш обнажил свою хлипкость, а слабым – ничего, кроме презрения и праведного огня.
Секты – не более чем покосившаяся, изошедшая трещинами хлипкая маска, что не скроет изъеденное червями, жадное до наживы нутро; приоткрой рот, да оголи почерневшие, затупленные клыки – за ними жалобно скулит приструненный, чахлый зверь.

Екатерина морщится,
с пренебрежением кривит свое лицо.

Она ступает меж вязких теней, укрываясь в неторопливых, багровых  волнах, ведет свою окропленную кровью, болью да прахом выпавших за бесценок не_жизней игру, как истинное дитя ночи, как прославленное чадо павшего клана,
как та, что уверенно пляшет на острие искривленного ножа, искусно играя в Джихад.

Его персональный ад, осколки памяти из прошлого, в котором он видит как умирает Пеппер, как катится по наклонной его жизнь, как он пытается взять себя в руки, но безнадежно проигрывает в сухую и идет по пути наименьшего сопротивления, делая выбор в пользу того что легче. Того, над чем не нужно думать. То, что успокаивает и то, что привычно - насилие над собой и окружающими. И плевать каким образом - поступками ли, словами, главное чтобы выместить все что накипело за столько времени. Главное заглушить свой страх, за которым все еще теплится нелепая и слабая надежда. Он знает, что все это бесполезно. Знает, но делает, потому что иначе не может - он Тони Старк. Герой или злодей он при этом - уже детали.
Эта реальность отличается от той, где он прожил всю жизнь. Многими вещами и, в то же время, она настолько же похожа на его собственную, что порою пробирает дрожь. Ощущение сорванной мозоли возникло когда он увидел живую Пеппер, а потом и свою дочь. Технически. Ну или не так, не свою - его, другого Тони, который был здесь святым куском золотого дерьма, инкрустированного бриллиантами - вот так он и его гребаное имя сияло среди других и, наверное, даже последний облезлый кот в подворотне знал кто такой этот Железный Человек. Ненавистный ему сейчас счастливчик, которому не пришлось видеть смерть любимой женщины и повезло завести с ней детей, пусть и в единственном числе, пусть и незадолго до смерти, но ведь это все было. И он, тот, другой Тони, был идиотом, если не наслаждался каждым моментом, что удалось провести с ними. Потому что так делают нормальные люди. Потому что ему самому не светит испытать того же, даже видя Пеппер перед собой, как не светило в той, прошлой жизни. Потому что Тони стал не таким, каким его привыкли видеть, изменился, даже немного помолодел - что за хрень сотворила с ним эта перчатка с камнями бесконечности? И никто не спросит что за хрень сотворил Тони сам с собой, потому что на этот вопрос, по крайней мере, он ответ знал и я удовольствием бы поделился. Не ответом, конечно же, а пожеланием пойти нахер и желательно не единожды. Но все ведут себя тактично и вопросов не задают, потому что на самом деле им плевать. Некоторые вещи, все же, неизменны и иногда приятно это замечать, когда ты покидаешь клетку, в которой сидел столько лет и меняешься местами с трупом, которым другая версия тебя успела стать здесь.
Детка, папа стал другим, потом поговорите - вот что он слышит. Возможно, в глубине души это разбивает ему сердце... ну или нет, потому что он больше жалеет себя, чем реально ощущает какую-то отравляющую боль. Так даже лучше, потому что он терпеть не может детей, он в этом себя убедил. Старк в это поверил, как поверила Морган своей матери. Да, стоит отблагодарить их обеих, потому что в голове после этого прояснилось.